Неточные совпадения
Действительно, сквозь толпу протеснялся городовой. Но в то же время один господин в вицмундире и в шинели, солидный чиновник лет пятидесяти, с
орденом на шее (последнее было очень приятно Катерине Ивановне и повлияло на городового), приблизился и молча подал Катерине Ивановне трехрублевую зелененькую кредитку. В
лице его выражалось искреннее сострадание. Катерина Ивановна приняла и вежливо, даже церемонно, ему поклонилась.
В тусклом воздухе закачались ледяные сосульки штыков, к мостовой приросла группа солдат; на них не торопясь двигались маленькие, сердитые лошадки казаков; в середине шагал, высоко поднимая передние ноги, оскалив зубы, тяжелый рыжий конь, — на спине его торжественно возвышался толстый, усатый воин с красным, туго надутым
лицом, с
орденами на груди; в кулаке, обтянутом белой перчаткой, он держал нагайку, — держал ее на высоте груди, как священники держат крест.
В нескольких шагах от этой группы почтительно остановились молодцеватый, сухой и колючий губернатор Баранов и седобородый комиссар отдела художественной промышленности Григорович, который делал рукою в воздухе широкие круги и шевелил пальцами, точно соля землю или сея что-то. Тесной, немой группой стояли комиссары отделов, какие-то солидные люди в
орденах, большой человек с
лицом нехитрого мужика, одетый в кафтан, шитый золотом.
Встретили группу английских офицеров, впереди их автоматически шагал неестественно высокий человек с
лицом из трех костей, в белой чалме на длинной голове, со множеством
орденов на груди, узкой и плоской.
Тощий, юркий, с облысевшим черепом, с пятнистым
лицом и дьявольской бородкой, Лютов был мало похож на купца, тогда как Алина, в платье жемчужного шелка, с изумрудами в ушах и брошью, похожей на
орден, казалась типичной московской купчихой: розоволицая, пышногрудая, она была все так же ослепительно красива и завидно молода.
Деревянно и сонно сидели присяжные, только один из них, совершенно лысый старичок с голеньким, розовым
лицом новорожденного, с
орденом на шее, непрерывно двигал челюстью, смотрел на подсудимых остренькими глазками и ехидно улыбался, каждый раз, когда седой вор спрашивал, вставая...
Три пары танцевали неприятно манерный танец, близко к Марине вышагивал, как петух, косоглазый, кривоногий человечек, украшенный множеством
орденов и мертвенно неподвижной улыбкой на желтом
лице, — каждый раз, когда он приближался к стулу Марины, она брезгливо отклонялась и подбирала подол платья.
Он ожидал увидеть глаза черные, строгие или по крайней мере угрюмые, а при таких почти бесцветных глазах борода ротмистра казалась крашеной и как будто увеличивала благодушие его, опрощала все окружающее. За спиною ротмистра, выше головы его, на черном треугольнике — бородатое, широкое
лицо Александра Третьего, над узенькой, оклеенной обоями дверью — большая фотография лысого, усатого человека в
орденах, на столе, прижимая бумаги Клима, — толстая книга Сенкевича «Огнем и мечом».
В длинном этом сарае их было человек десять, двое сосредоточенно играли в шахматы у окна, один писал письмо и, улыбаясь, поглядывал в потолок, еще двое в углу просматривали иллюстрированные журналы и газеты, за столом пил кофе толстый старик с
орденами на шее и на груди, около него сидели остальные, и один из них, черноусенький, с кошечьим
лицом, что-то вполголоса рассказывал, заставляя старика усмехаться.
— Прошу оставить меня в покое, — тоже крикнул Тагильский, садясь к столу, раздвигая руками посуду. Самгин заметил, что руки у него дрожат. Толстый офицер с седой бородкой на опухшем
лице, с
орденами на шее и на груди, строго сказал...
Третья партия японцев была лучше одета: кофты у них из тонкой, полупрозрачной черной материи, у некоторых вытканы белые знаки на спинах и рукавах — это гербы. Каждый, даже земледелец, имеет герб и право носить его на своей кофте. Но некоторые получают от своих начальников и вообще от высших
лиц право носить их гербы, а высшие сановники — от сиогуна, как у нас
ордена.
Старичок-священник, с опухшим желто-бледным
лицом, в коричневой рясе с золотым крестом на груди и еще каким-то маленьким
орденом, приколотым сбоку на рясе, медленно под рясой передвигая свои опухшие ноги, подошел к аналою, стоящему под образом.
Председатель был плотный, коренастый человек, ниже среднего роста, с геморроидальным
лицом, лет пятидесяти, с темными с проседью волосами, коротко обстриженными, и в красной ленте — не помню уж какого
ордена.
С удивительной ловкостью играл он салфеткой, перебрасывая ее с руки на руку; черный, с чужого плеча и потертый по швам фрак, с нумером в петлице, вместо
ордена, как нельзя больше шел ему к
лицу.
Г-н Сузуки не скрывал своего восторга и оглядывал
орден со всех сторон блестящими глазами, как ребенок игрушку; на его «красивом и мужественном»
лице я читал борьбу; ему хотелось поскорее побежать к себе и показать
орден своей молоденькой жене (он недавно женился), и в то же время вежливость требовала, чтобы он оставался с гостями.
В ответ на это раздалось троекратное рукоплескание со стороны братьев; затем они принялись снимать с себя
ордена, знаки, запоны, которые Антип Ильич старательно прибирал, имея при этом, несмотря на всю свою кротость, недовольное и печальное
лицо: такой скомканный прием Сусанны Николаевны в масонство казался ему просто кощунством. Когда потом со всеми собранными масонскими нарядами входил он в свою комнатку, чтобы их там пока убрать, то его остановила Фадеевна.
Встречает гостей, которые попроще, и занимает их, представляя
лицо хозяина; ездит в гостиный двор за игрушками для губошлеповских детей; показывает Губошлепову, как надевают на шею
орден св.
К службе и к своим перекочевкам с места на место он относился с редким легкомыслием, и когда при нем серьезно говорили о чинах,
орденах, окладах, то он добродушно улыбался и повторял афоризм Пруткова: «Только на государственной службе познаешь истину!» У него была маленькая жена со сморщенным
лицом, очень ревнивая, и пятеро тощеньких детей; жене он изменял, детей любил, только когда видел их, а в общем относился к семье довольно равнодушно и подшучивал над ней.
Сначала Фома не вслушивался в шепот крестного, но когда тот сказал ему о Медынской, он невольно оглянулся назад и увидал губернатора. Маленькая капелька чего-то приятного канула в душу его при виде этого важного человека в яркой ленте через плечо, в
орденах на груди, и шагавшего за гробом с грустью на строгом
лице.
Елена Петровна молча посмотрела на него. Молча пошла к себе в комнату — и молча подала большой фотографический портрет: туго и немо, как изваянный, смотрел с карточки человек, называемый «генерал Погодин» и отец. Как утюгом, загладил ретушер морщины на
лице, и оттого на плоскости еще выпуклее и тупее казались властные глаза, а на квадратной груди, обрезанной погонами, рядами лежали
ордена.
Наступило молчание. Самойленко совсем ослабел;
лицо его приняло виноватое, пристыженное и заискивающее выражение, как-то странно было видеть это жалкое, детски-сконфуженное
лицо у громадного человека с эполетами и
орденами.
Вошел Крылин с заспанным блаженным
лицом, но уже без
орденов.
Грозный «Василий Иваныч» (по фамилии Ланге) смахивал на чиновника, какими тогдашние губернские города были полны: вицмундирная пара, при узких брюках,
орден на шее, туго накрахмаленная манишка, прическа с височками рыжеватого парика, бритое, начальническое
лицо и внушительный тон в нос без явного немецкого акцента, но с какой-то особой «оттяжкой».
— А вам к
лицу будет
орден… А ну-ка, покажите!
Сам Грубер и
лица, которых он сумел перетянуть на свою сторону, стали постепенно внушать государю, что устройство римской церкви вообще, а устройство
ордена иезуитов в особенности, составляют лучшую форму монархического принципа, требуя от своих членов безусловного повиновения.
Наконец явился Суворов, в мундире, в
орденах. Хозяйка представила ему обоих женихов. Граф подал им руки, но при первом взгляде на учителя сделал гримасу, и на
лице его появилась насмешливая улыбка.
Впрочем, и старший Разумовский не отставал от своих приятелей. Он первый стал носить бриллиантовые пуговицы, звезды,
ордена и эполеты. Он вел большую игру, сам держал банк и нарочно проигрывал, «причем статс-дама Настасья Михайловна Измайлова (урожденная Нарышкина) и другие попроще, из банка крали у него деньги, да и не только лишь важные
лица, которые потом в надлежащем месте выхваляли его щедрость, но и люди совсем неважные при этом пользовались».
Тоже постановление было и о детях
лиц, занимавшихся вообще торговлею или присвоивших и невозвративших какое-либо имущество
ордена.
Для первого раза великое приорство
ордена учреждалось лишь для
лиц римско-католического исповедания, и им дозволено было учреждать родовые командорства, по коим бы все римско-католическое дворянство Российской империи, даже те, кои по своим обстоятельствам не могут прямо вступить в обязанности статутов, участвовали бы в отличиях, почестях и преимуществах, присвоенных сему знаменитому
ордену.
17 сентября генерал Багратион был потребован к фельдмаршалу, которого застал в полной парадной форме и во всех
орденах. Он шибко ходил по палатке и против своего обыкновения не приветил своего любимого сослуживца не только словом, но даже и взглядом. Казалось, он не видел его и был сильно чем-то встревожен.
Лицо его было важно, величественно.
Он намеревался открыть в
орден доступ не только
лицам знатного происхождения и отличившимся особыми заслугами по государственной службе, но и талантам — принятием в
орден ученых и писателей, таких, впрочем, которые были бы известны своим отвращением от революционных идей.
Подошел человек в кожаной куртке, с широким, рябым
лицом и шрамом на виске; на куртке алел
орден Красного Знамени.
В сочувственных, но общих выражениях, он высказал от
лица монарха, что его величество готов постоянно оказывать знаменитому
ордену свое покровительство.
В зрительный зал клуба они пришли, когда доклад уж начался. Военный с тремя ромбами на воротнике громким, привычно четким голосом говорил о Чемберлене, о стачке английских углекопов. Говорил хорошо, с подъемом. А когда речь касалась империалистов, брови сдвигались, в
лице мелькало что-то сильное и грозное, и тогда глаза Нинки невольно обращались на красную розетку революционного
ордена на его груди.
Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что-то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутою рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее
орден на красной ленте.
И я все по всей святой правде ответил, что такая была повсеместно говурка, и я желал отличиться и получить
орден, в чем мне и господин полковник хотел оказать поддержку, но паны, мабуть, взяли это за лживое и переглянулись с улыбкой, а меня спросили: «Зачем же вы не надлежащее
лицо взяли?» Я отвечал: «По ошибке, и прошу в том помиловать, ибо он скакал в греческой шляпе».
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в
орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового
лица что-то докладывал князю Андрею.
Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми до-нельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями в шарфах и всех
орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, — с свежим, вымытым и выбритым
лицом и до последней возможности блеска вычищенною аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, — все чувствовали, что совершается что-то нешуточное, значительное и торжественное.
Но только что приблизился, вижу, что
лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что-то говорит из ученья
ордена, так тихо, что я не могу расслышать.
На другой день после отъезда Николушки, старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать к главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех
орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья сидела у окна, прислушиваясь к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными
лицами.